Сутырин Владимир
Алексеевич
 «Я родился в провинции Шампань в
одна тысяча семьсот… году…».
Так хочется начать мне сочинение на
скучнейшую тему «Самоописание», то бишь
«Autobyografy», по-иностранному. Но вы мне все равно не
поверите, потому что это вошло у нас в привычку.
«Русский глазам не верит», – гласит фольклор. И
ушам тоже. Может, и правильно. Хотя, никого
почему-то не удивляет, что, например, В.
Драгунский родился в Нью-Йорке, а А.Чехов
скончался в Ницце…
Нет, ну конечно же, никакой
Шампани я и в глаза не видал – чёрта ли в ней? Мое
происхождение ничуть не менее заковыристо. |
Достаточно сказать, что мой
старший брат родился на самом юге России – в
Астрахани, мой средний брат – на самом востоке –
во Владике, а я… да-да, вы угадали: на самом западе
страны – в Ужгороде, на склоне гор Карпатских.
Случилось это в 1951 году, 4 июня – день в день с Я. М.
Свердловым… Я понимаю, сегодня эта фамилия не в
моде, но для меня оное совпадение оказалось
знаменательным: вот уже более четверти века я
живу не где-нибудь, а в … Свердловске (то бишь
Екатеринбурге). Фантастика, да?…
Здесь, в самом центре
страны, я окончил филологический факультет
Уральского университета. Не стяжав успеха на
литературоведческом поприще, попреподавал в
сельской школе, потаскал фонари на киностудии,
поинженерил на заводе и понял, что путь мой – в
тумане. И, заболев кино, поехал в Москву и
поступил на сценарный факультет ВГИКа… Но и тут
не пофартило: стоило мне закончить вуз и
примериться к будущей кинодеятельности, как все
наше кино вместе с государством накрылось…
Думаю, понятно, чем. И вот тут г-жа Литература
милостиво спустила мне сверху тоненькую ниточку,
предложив дружбу по-новой…С тех пор все мои
труды и дни связаны с этим вдохновенным делом. За
последние семь лет я подготовил к выпуску пять
книг, не считая участия в коллективных проектах,
стал Лауреатом премии журнала «Юность»
«Лавровая шляпа» и собкором этого журнала по
Уралу и Сибири. Коллеги «вступили» меня в Союз
писателей России, а в центре славистики
японского университета Хоккайдо мои опусы
изучаются как образец сегодняшнего состояния
русской сказовой прозы в ряду имен Гоголя, Даля,
Лескова, Ремизова, Замятина, Зощенко,
Солженицына… Ну, как не фантастика? А вы не
верите, что я мог родиться в Шампани…
Библиография
(Отдельные издания)
«Сказы всяки, и добры, и бяки». –
Екатеринбург: Банк культурной информации, 1998.
«Ошибка
царя Миколы, или Старый житомирский театр». –
Ек-бург: Банк культурной информации, 1999.
Кроме того, ожидают
своего издателя «взрослая повесть для детей»
«Первый апрель», 2 усл.-изд. Листа и
приключенческая повесть «Москва-Аляска, или
похождения Герарда на том свете», 3 усл.-изд.
Листа.
Поэзия
«Публицистихи».
– Ек-бург, 1994.
«Дух
полей, перекрестков и чувств», - Ек-бург: Банк
культурной информации, 1999.
Из периодики печатался
в журналах «Новый мир», «Юность», «Континент»,
«Магазин Жванецкого», «Уральский следопыт».
«Сказ про то,
как царь Петюшка отоварил нас Катюшкой»
(фрагмент)
Вот тут некоторы
земляки пыль вздымают – мол чо нам етот
Свердловск, к хренам ево… Даешь Е-ка-терем-бурк, и
все тут!
Все-то оно, да не все,
понимашь. Ведь народу объяснение требуется. Ну,
ладно – Свердлов убийца оказался, с ним вопрос
понятный. А Катька ета самая чо за краля – про то
молчок, будто и понимать ни к чему. А понять,
вишь-ко, охота…
Пошел я, значит, к
Сергей Сергеичу, знакомому книгочею, и спрашиваю:
« Какой хоть породы была сия Катерина?».А он мне:
«Не царской – подлой породы.» «Из нас, чо ль,
рабочих?» – пытаю. «Дак вроде, - отвечат. – Где чо
сходить да принесть, помыть да постираться – как
не рабочей?» «Ан, стало быть, к месту город наш
заводский именем работницы-то по первости назван
был! – говорю. – Яшка, тот, небось ни дня у станка
не простоял. Только знал на митингах орать да по
тюрьмам ходки делать… По справедливости ето, чо
лошадушка наша тяглова в царицах оказалась!»
Книгочей мой на тот
момент уже всего Маркса с Лениным одолел и за
Библию взялся.«По справедливости, - отвечат он
мне, - или нет, про то одному товарищу Богову
ведомо, потому как он самолично за веревочку все
судьбы дергат…»
И рассказал мне Сергей
Сергеич таку историю.
Мол воевал царь Петюшка
много – все о Расее нашей пекся. Чобы пошире да
поглубже была, чоб удобней в ней было туда-сюда
тово-етово. А на то время у ево, царя-то, обычай
был: взял город немецкий – асамблею заказыват.
Ну, то бишь выпивон с закусоном, по-нашему… И вот
загрустил он раз, ни водка, ни селедка ево не
берет. Меншиков, ординарец, враз оценил ето
внутриполитическо положение и, значит, ведет к
нему бабу. А глаза у бабы-то – прыг-прыг, сам де
царь перед ней, не гренадер какой. Шанс,
едрит-твою! Она ему на колени и бух с размаху…
Петюнька зубы щерит: «Кто така?» А Меншиков ему:
«Проверено, государь, мин нет, знак качества
удостоверяю.»
«Э-э, - говорит Петюшка, -
вам, загузникам, веры не имею. Пока сам с
миноискателем по полям, по долам вдоль и поперек
не пройду, сертификат надежности не выпишу.» Ну, и
провыписывал всю ночь… Уж все выпито, проето, а
он не возвращатся.»
«А чо стало дале – про
то узнаете из книжки «Сказы всяки, и добры, и бяки,
поведанные коренным уральцем Вовшей Хмелевым, в
прошлом заводским рабочим, а ныне – пенсионером
и дворником». Екатеринбург, БКИ, 1998.»
|
